(1) Всё хо­ро­шо было в этой де­рев­не. (2) Всюду было свежо и чисто, слов­но каж­дое утро ходил кто-то с новой мет­лой и под­ме­тал тро­пин­ки вдоль домов, про­шло­год­нюю траву, ко­то­рая плот­ным вой­ло­ком за­тя­ну­ла всю улицу.

(3)Дома в де­рев­не сто­я­ли в один ряд, ок­на­ми на вос­ход, а между до­ма­ми росли боль­шие ивы. (4) Кора этих ив была на­столь­ко стара и так глу­бо­ки были мор­щи­ны, из­бо­роз­див­шие её, что, на­вер­ное, рыжим му­ра­вьям, жи­ву­щим в кор­нях под ивами, ка­за­лось, что они пол­зут по гор­ным уще­льям. (5) По дру­гую сто­ро­ну улицы ве­се­ло пест­ре­ли, как сит­це­вые ру­баш­ки, по­лен­ни­цы берёзовых дров, сараи да ку­рят­ни­ки, по­хо­жие на огром­ные плетёные кор­зи­ны.

(6) Домов сто­я­ло всего шест­на­дцать. (7) Че­ты­ре были за­ко­ло­че­ны и черны, но один осле­пи­тель­но свер­кал со­ло­мен­ной све­же­стью брёвен. (8) Плот­но и доб­рот­но сби­тый, стоял он на не про­сох­шем ещё кир­пич­ном фун­да­мен­те. (9) И зо­ло­тая чешуя де­ре­вян­ной крыши, и ла­ки­ро­ван­ная чер­но­та не за­на­ве­шен­ных пока окон  — всё го­во­ри­ло о том, что в дом этот скоро при­едут новосёлы. (10) В этом про­хлад­ном и свет­лом доме хо­те­лось и жить по но­во­му. (11) А внизу, под де­рев­ней, под пес­ча­ной, по­сте­пен­но опол­за­ю­щей кру­чей, ши­ро­ко раз­ли­лась ко­рич­не­вая от ве­сен­не­го па­вод­ка река.

(12) Всё было по-ве­сен­не­му пре­крас­ным в этой тихой се­вер­ной де­ре­вень­ке. (13) Каж­дый день све­ти­ло солн­це, но про­сы­ха­ю­щая земля хра­ни­ла ещё в глу­би­нах холод, и от­то­го, на­вер­ное, так чист и про­хла­ден был воз­дух, про­пах­ший реч­ным пес­ком и тя­ну­щей­ся к свету тра­вой.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Всё хо­ро­шо было в этой де­рев­не. (2) Всюду было свежо и чисто, слов­но каж­дое утро ходил кто-то с новой мет­лой и под­ме­тал тро­пин­ки вдоль домов, про­шло­год­нюю траву, ко­то­рая плот­ным вой­ло­ком за­тя­ну­ла всю улицу.

(3)Дома в де­рев­не сто­я­ли в один ряд, ок­на­ми на вос­ход, а между до­ма­ми росли боль­шие ивы. (4) Кора этих ив была на­столь­ко стара и так глу­бо­ки были мор­щи­ны, из­бо­роз­див­шие её, что, на­вер­ное, рыжим му­ра­вьям, жи­ву­щим в кор­нях под ивами, ка­за­лось, что они пол­зут по гор­ным уще­льям. (5) По дру­гую сто­ро­ну улицы ве­се­ло пест­ре­ли, как сит­це­вые ру­баш­ки, по­лен­ни­цы берёзовых дров, сараи да ку­рят­ни­ки, по­хо­жие на огром­ные плетёные кор­зи­ны.

(6) Домов сто­я­ло всего шест­на­дцать. (7) Че­ты­ре были за­ко­ло­че­ны и черны, но один осле­пи­тель­но свер­кал со­ло­мен­ной све­же­стью брёвен. (8) Плот­но и доб­рот­но сби­тый, стоял он на не про­сох­шем ещё кир­пич­ном фун­да­мен­те. (9) И зо­ло­тая чешуя де­ре­вян­ной крыши, и ла­ки­ро­ван­ная чер­но­та не за­на­ве­шен­ных пока окон  — всё го­во­ри­ло о том, что в дом этот скоро при­едут новосёлы. (10) В этом про­хлад­ном и свет­лом доме хо­те­лось и жить по но­во­му. (11) А внизу, под де­рев­ней, под пес­ча­ной, по­сте­пен­но опол­за­ю­щей кру­чей, ши­ро­ко раз­ли­лась ко­рич­не­вая от ве­сен­не­го па­вод­ка река.

(12) Всё было по-ве­сен­не­му пре­крас­ным в этой тихой се­вер­ной де­ре­вень­ке. (13) Каж­дый день све­ти­ло солн­це, но про­сы­ха­ю­щая земля хра­ни­ла ещё в глу­би­нах холод, и от­то­го, на­вер­ное, так чист и про­хла­ден был воз­дух, про­пах­ший реч­ным пес­ком и тя­ну­щей­ся к свету тра­вой.

(1) Всё хо­ро­шо было в этой де­рев­не. (2) Всюду было свежо и чисто, слов­но каж­дое утро ходил кто-то с новой мет­лой и под­ме­тал тро­пин­ки вдоль домов, про­шло­год­нюю траву, ко­то­рая плот­ным вой­ло­ком за­тя­ну­ла всю улицу.

(3)Дома в де­рев­не сто­я­ли в один ряд, ок­на­ми на вос­ход, а между до­ма­ми росли боль­шие ивы. (4) Кора этих ив была на­столь­ко стара и так глу­бо­ки были мор­щи­ны, из­бо­роз­див­шие её, что, на­вер­ное, рыжим му­ра­вьям, жи­ву­щим в кор­нях под ивами, ка­за­лось, что они пол­зут по гор­ным уще­льям. (5) По дру­гую сто­ро­ну улицы ве­се­ло пест­ре­ли, как сит­це­вые ру­баш­ки, по­лен­ни­цы берёзовых дров, сараи да ку­рят­ни­ки, по­хо­жие на огром­ные плетёные кор­зи­ны.

(6) Домов сто­я­ло всего шест­на­дцать. (7) Че­ты­ре были за­ко­ло­че­ны и черны, но один осле­пи­тель­но свер­кал со­ло­мен­ной све­же­стью брёвен. (8) Плот­но и доб­рот­но сби­тый, стоял он на не про­сох­шем ещё кир­пич­ном фун­да­мен­те. (9) И зо­ло­тая чешуя де­ре­вян­ной крыши, и ла­ки­ро­ван­ная чер­но­та не за­на­ве­шен­ных пока окон  — всё го­во­ри­ло о том, что в дом этот скоро при­едут новосёлы. (10) В этом про­хлад­ном и свет­лом доме хо­те­лось и жить по но­во­му. (11) А внизу, под де­рев­ней, под пес­ча­ной, по­сте­пен­но опол­за­ю­щей кру­чей, ши­ро­ко раз­ли­лась ко­рич­не­вая от ве­сен­не­го па­вод­ка река.

(12) Всё было по-ве­сен­не­му пре­крас­ным в этой тихой се­вер­ной де­ре­вень­ке. (13) Каж­дый день све­ти­ло солн­це, но про­сы­ха­ю­щая земля хра­ни­ла ещё в глу­би­нах холод, и от­то­го, на­вер­ное, так чист и про­хла­ден был воз­дух, про­пах­ший реч­ным пес­ком и тя­ну­щей­ся к свету тра­вой.

(1) Всё хо­ро­шо было в этой де­рев­не. (2) Всюду было свежо и чисто, слов­но каж­дое утро ходил кто-то с новой мет­лой и под­ме­тал тро­пин­ки вдоль домов, про­шло­год­нюю траву, ко­то­рая плот­ным вой­ло­ком за­тя­ну­ла всю улицу.

(3)Дома в де­рев­не сто­я­ли в один ряд, ок­на­ми на вос­ход, а между до­ма­ми росли боль­шие ивы. (4) Кора этих ив была на­столь­ко стара и так глу­бо­ки были мор­щи­ны, из­бо­роз­див­шие её, что, на­вер­ное, рыжим му­ра­вьям, жи­ву­щим в кор­нях под ивами, ка­за­лось, что они пол­зут по гор­ным уще­льям. (5) По дру­гую сто­ро­ну улицы ве­се­ло пест­ре­ли, как сит­це­вые ру­баш­ки, по­лен­ни­цы берёзовых дров, сараи да ку­рят­ни­ки, по­хо­жие на огром­ные плетёные кор­зи­ны.

(6) Домов сто­я­ло всего шест­на­дцать. (7) Че­ты­ре были за­ко­ло­че­ны и черны, но один осле­пи­тель­но свер­кал со­ло­мен­ной све­же­стью брёвен. (8) Плот­но и доб­рот­но сби­тый, стоял он на не про­сох­шем ещё кир­пич­ном фун­да­мен­те. (9) И зо­ло­тая чешуя де­ре­вян­ной крыши, и ла­ки­ро­ван­ная чер­но­та не за­на­ве­шен­ных пока окон  — всё го­во­ри­ло о том, что в дом этот скоро при­едут новосёлы. (10) В этом про­хлад­ном и свет­лом доме хо­те­лось и жить по но­во­му. (11) А внизу, под де­рев­ней, под пес­ча­ной, по­сте­пен­но опол­за­ю­щей кру­чей, ши­ро­ко раз­ли­лась ко­рич­не­вая от ве­сен­не­го па­вод­ка река.

(12) Всё было по-ве­сен­не­му пре­крас­ным в этой тихой се­вер­ной де­ре­вень­ке. (13) Каж­дый день све­ти­ло солн­це, но про­сы­ха­ю­щая земля хра­ни­ла ещё в глу­би­нах холод, и от­то­го, на­вер­ное, так чист и про­хла­ден был воз­дух, про­пах­ший реч­ным пес­ком и тя­ну­щей­ся к свету тра­вой.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Пе­ре­до мной были мол­ча­ли­вые горы и тихие леса в осен­ней за­дум­чи­во­сти. (2) Го­речь на­дви­га­ю­ще­го­ся увя­да­ния уга­ды­ва­лась во всём. (3) Речки кру­жи­лись, за­тя­ги­вая в жёлтые петли горы с дре­му­чи­ми ле­са­ми, и ка­за­лось, что в рас­ще­ли­нах, овра­гах и до­ли­нах об­на­жи­лись нервы земли. (4) Всё во­круг было ве­ли­ча­во и спо­кой­но.

(5) Пред­чув­ствие дол­го­го сна та­и­лось в лесах, и шорох об­ле­та­ю­щих ли­стьев уже на­чи­нал усып­лять их, нашёпты­вая об осен­них до­ждях, о глу­бо­ких сне­гах и о весне, ко­то­рую надо долго и тер­пе­ли­во ждать. (6) Оча­ро­ван­ные пе­чаль­ной му­зы­кой осени, об­на­жи­лись леса, роняя ли­стья в свет­лые ручьи, за­сти­ла­ли их зер­ка­ла, чтобы не ви­деть там от­ра­же­ния своей не­при­ят­ной на­го­ты.

(7) Земля на­де­ва­ла шубу из ли­стьев, го­то­ви­лась к зиме, ути­ха­ли звуки на ней, и толь­ко шорох был всюду от листа и шум от речек, на­пол­нен­ных водой бла­го­да­ря часто пе­ре­па­да­ю­щим, но пока не­за­тяж­ным до­ждям.

(8) Но гора, на ко­то­рой мы сто­я­ли, жила вроде бы от­дель­но от всего леса. (9) Она была об­руб­ле­на лет де­сять назад. (10) Во­круг пней рос ря­бин­ник, берёзки. (11) Они за­ни­ма­ли по­лян­ки по­ко­сов, со­еди­ня­ясь меж собой, и, как-то играя, без гру­сти со­ри­ли во­круг ли­стья­ми, жёлтыми, бор­до­вы­ми, ры­жи­ми', а тон­кие ря­бин­ки были с пер­вы­ми двумя-тремя при­горш­ня­ми ягод и по­ка­зы­ва­ли их всем хваст­ли­во, до­вер­чи­во.

(1) Ок­тябрь был уди­ви­тель­но хо­лод­ный, не­наст­ный. (2) Те­со­вые крыши по­чер­не­ли. (3) Спута(н/нн)ая трава в саду по­лег­ла.

(4) Над лу­га­ми та­щи­лись из-за реки, цеп­ля­лись за голые ветки ста­рых де­ре­вьев рых­лые тучи. (5) Из них на­зой­ли­во сы­пал­ся мел­кий дож­дик. (6) По просёлоч­ным до­ро­гам уже нель­зя было ни прой­ти, ни про­ехать.

(7) Ка­те­ри­не Пет­ров­не стало ещё труд­нее вста­вать по утрам и ви­деть всё то же: ком­на­ты, где за­сто­ял­ся горь­кий запах не­топ­ле­ных печей, пыль­ный «Вест­ник Ев­ро­пы», по­жел­тев­шие чашки на столе, давно не чи­щен­ный са­мо­вар и кар­ти­ны на сте­нах. (8) Может быть, в ком­на­тах было слиш­ком су­мрач­но, или, может быть, кар­ти­ны по­туск­не­ли от вре­ме­ни, но на них ни­че­го нель­зя было разо­брать. (9) Ка­те­ри­на Пет­ров­на толь­ко по па­мя­ти знала, что вот эта кар­ти­на  — порт­рет её отца, а вот эта  — ма­лень­кая, в зо­ло­той раме  — по­да­рок Крам­ско­го, эскиз к его «Не­из­вест­ной».

(10) Ка­те­ри­на Пет­ров­на до­жи­ва­ла свой век в ста­ром доме, ко­то­рый по­ст­ро..л её отец  — из­вест­ный ху­дож­ник. (11) В ста­ро­сти ху­дож­ник вер­нул­ся из Пе­тер­бур­га в своё село, жил на покое и за­ни­мал­ся садом. (12) Но пи­сать он уже не мог, по­сколь­ку дро­жа­ла рука. (13) Да и зре­ние ослаб­ло, часто бо­ле­ли глаза.

(14) Дом был, как го­во­ри­ла Ка­те­ри­на Пет­ров­на, «ме­мо­ри­аль­ный». (15) И по­это­му он на­хо­дил­ся под охра­ной об­ласт­но­го музея.

(1) Ок­тябрь был уди­ви­тель­но хо­лод­ный, не­наст­ный. (2) Те­со­вые крыши по­чер­не­ли. (3) Спута(н/нн)ая трава в саду по­лег­ла.

(4) Над лу­га­ми та­щи­лись из-за реки, цеп­ля­лись за голые ветки ста­рых де­ре­вьев рых­лые тучи. (5) Из них на­зой­ли­во сы­пал­ся мел­кий дож­дик. (6) По просёлоч­ным до­ро­гам уже нель­зя было ни прой­ти, ни про­ехать.

(7) Ка­те­ри­не Пет­ров­не стало ещё труд­нее вста­вать по утрам и ви­деть всё то же: ком­на­ты, где за­сто­ял­ся горь­кий запах не­топ­ле­ных печей, пыль­ный «Вест­ник Ев­ро­пы», по­жел­тев­шие чашки на столе, давно не чи­щен­ный са­мо­вар и кар­ти­ны на сте­нах. (8) Может быть, в ком­на­тах было слиш­ком су­мрач­но, или, может быть, кар­ти­ны по­туск­не­ли от вре­ме­ни, но на них ни­че­го нель­зя было разо­брать. (9) Ка­те­ри­на Пет­ров­на толь­ко по па­мя­ти знала, что вот эта кар­ти­на  — порт­рет её отца, а вот эта  — ма­лень­кая, в зо­ло­той раме  — по­да­рок Крам­ско­го, эскиз к его «Не­из­вест­ной».

(10) Ка­те­ри­на Пет­ров­на до­жи­ва­ла свой век в ста­ром доме, ко­то­рый по­ст­ро..л её отец  — из­вест­ный ху­дож­ник. (11) В ста­ро­сти ху­дож­ник вер­нул­ся из Пе­тер­бур­га в своё село, жил на покое и за­ни­мал­ся садом. (12) Но пи­сать он уже не мог, по­сколь­ку дро­жа­ла рука. (13) Да и зре­ние ослаб­ло, часто бо­ле­ли глаза.

(14) Дом был, как го­во­ри­ла Ка­те­ри­на Пет­ров­на, «ме­мо­ри­аль­ный». (15) И по­это­му он на­хо­дил­ся под охра­ной об­ласт­но­го музея.